Выстрелив из штуцера, я не перезаряжая бросил его на землю. Мишеттутже подал мне в руки мой второй заряженный карабин. Роб закричал: «Стреляй». Забыв, что патрон в патроннике, я передернул затвор, эжектор выбросил его. Мои ошалевшие мозги не успевали за автоматическими действиями. «Стреляй», - кричал Роб. И тут же я услышал выстрел. Стрелял Роб - обезумевший слон был в двадцати метрах и уже по направлению к нам. В оптический прицел карабина мой глаз уперся с такого расстояния прямо в сердце, расположенное у слона чуть выше передних ног. Палец хладнокровно нажал курок карабина - волнения почему-то уже не было. Слон сразу уткнулся на подкосившиеся передние ноги, голова уперлась в землю. Мгновение назад ревевший смертельно раненный слон затих. Он был громаден и неподвижен.
Роб дал знак не приближаться к нему. По своему богатому охотничьему опыту он знал, как это опасно. А я вдруг почувствовал, как внутреннее напряжение, не замечаемое мною буквально секунду назад, вдруг с какой-то заячьей нервной дрожью стало покидало мое тело. Роб осторожно подошел к лежащему исполину. Он был мертв. Дело сделано - долгожданный, по-настоящему трудовой трофей добыт. Ура! Мишет поднял брошенный мною штуцер. Осматриваем поверженного. Немного грустно и совестно за совершенное действо, но это быстро проходит. Делаем первую фотосессию, оставляем следопытов с трофеем, а сами идем к джипу, который совсем не рядом. Нужно привезти работников «ножа и топора», чтобы те разделали громадную тушу.