Утро преподнесло сюрприз. Река за ночь заметно вздулась, вода в ней помутнела, резвей понеслась вниз, к Печоре, увлекая за собой палое листовое разноцветье, кору, хвою, ветви, жухлые травяные остья и другой лесной мусор. Теперь мне стала понятной вчерашняя озабоченность Михаила. Он, хорошо зная своенравный характер местных речек, опасался обильных дождей в верховьях, способных вызвать неурочный паводок. И, к сожалению, его худшие предположения оправдались. Правда, бурного неистовства потока, сокрушающего все и вся на своем пути, как я представлял себе наводнение на таежных реках, не было. Вода прибывала как-то буднично — тихо и очень медленно. Но все-таки прибывала! И золотистая песчаная окаемка противоположного берега сокращалась, словно шагреневая кожа. А главное — мутное, без просвета, небо усерднее, чем вчера, сыпало мелкими, будто пропущенными через сито, дождинками, давая понять, что продолжить ловлю хариуса удастся не скоро. А я было разохотился!..